На очередной встрече членов и сторонников Партии Великое Отечество на площадке дискуссионного политического клуба была поднята важная и актуальная тема – «Значение православия в истории России». Во вступительном слове ведущий политклуба, член Политкомитета Алтайского отделения ПВО Андрей Андреевич Соболев дал краткую историческую справку о двух водоразделах православия: ДО и ПОСЛЕ 17-го года.
Ведущий политического клуба ПВО в Алтайском крае Андрей Андреевич Соболев
«Первый — дореволюционный, царский период до 1917 года, можно охарактеризовать выражением «Православие, Самодержавие, Народность» (идеологическая концепция С.С. Уварова, предложенная и одобренная императором Николаем I после восстания декабристов с целью борьбы с тогдашними «демократическими идеями»). В этот период православие было опорой государства, однако отношения церкви и государства были не всегда гладкими. Если Иван Грозный благоволил церкви (визитная карточка Москвы — храм Василия Блаженного на Красной площади построен именно в этот период), то Пётр I имел весьма сложные отношения с представителями духовенства.
Второй период, после 1917 года, — время официального атеизма, когда церковь на официальном уровне была отделена от государства, священнослужители подвергались притеснениям, а религия порицалась. При Сталине в годы Великой Отечественной войны произошло потепление отношений церкви и государства. После смерти Сталина церковь пережила вторую, после 20-х годов, волну гонений, а Н.С. Хрущев обещал «показать последнего попа по телевизору». Около трети храмов было разрушено именно во времена Хрущёва.
В годы перестройки либералы использовали церковь как один из инструментов, которым били по коммунизму для разрушения СССР. В разных формах звучала мысль — «атеистическое государство без Бога обречено на гибель». Это был временный тактический союз либералов с православными. После устранения СССР их пути быстро разошлись по понятным причинам — либералам православие одинаково чуждо, как и коммунизм.
В настоящее время православие испытывает подъем: строятся церкви, патриарх Кирилл еженедельно выступает на Первом канале, имеется православный телеканал «Спас», выпускаются книги и журналы. Появилось новое поколение священнослужителей, которые активно рассуждают на современном язык на актуальные житейские темы (например, протоиерей Андрей Ткачёв, ведущий блог в социальных сетях, печатающий статьи в журнале «Душа»)», — дал краткий экскурс в историю Андрей Андреевич Соболев.
В качестве эксперта на заседании алтайского политклуба ПВО выступил преподаватель истории культуры России колледжа Алтайского государственного университета Евгений Геннадьевич Белан. Приведем несколько его высказываний.
«Говоря об исторической роли православия в России, прежде всего, следует обратиться к истокам его появления, а именно к 988 году, когда князь Владимир сделал государствообразующий выбор в пользу ортодоксального христианства – православия. Крещение Руси, стало переломным моментом в истории тогдашнего языческого общества восточных славян.
В летописи «Повесть временных лет» так описывается выбор православия на Руси. «Год 987. Созвал Владимир бояр своих и старцев городских и сказал им: «Вот приходили ко мне болгары, говоря: “Прими закон наш”. Затем приходили немцы и хвалили закон свой. За ними пришли евреи. После же всех пришли греки, браня все законы, а свой восхваляя, и многое говорили, рассказывая от начала мира. И удивительное рассказывают, будто бы и другой свет есть — и чудно слушать их, — если кто, говорят, перейдет в нашу веру, то по смерти снова восстанет, и не умереть ему вовеки; если же в ином законе будет, то на том свете гореть ему в огне. Что же вы посоветуете? Что ответите?». И сказали бояре и старцы: «Знай, князь, что своего никто не бранит, но хвалит. Если хочешь поистине все разузнать, то ведь имеешь у себя мужей: послав их, разузнай, какая у кого служба и кто как служит Богу». И понравилась речь их князю и всем людям; избрали мужей славных и умных, числом десять, и сказали им: «Идите сперва к болгарам и испытайте веру их и службу». Они же отправились и, придя к ним, видели их скверные дела и поклонение в мечети, и вернулись в землю свою. И сказал им Владимир: «Идите еще к немцам, высмотрите и у них все, а оттуда идите в Греческую землю». Они же пришли к немцам, увидели службу их церковную, а затем пришли в Царьград и явились к цесарю. Цесарь же спросил их: «Зачем пришли?» Они же рассказали ему все. Услышав это, цесарь обрадовался и в тот же день оказал им почести великие. На следующий же день послал к патриарху, так говоря ему: «Пришли русские, разузнать о вере нашей, приготовь церковь и клир и сам оденься в святительские ризы, чтобы видели они славу Бога нашего». Услышав об этом, патриарх повелел созвать клир, сотворил по обычаю праздничную службу, и кадила зажгли, и устроили пение и хоры. И пошел с русскими в церковь, и поставили их на лучшем месте, показав им церковную красоту, пение и службу архиерейскую, предстояние дьяконов и рассказав им о служении Богу своему. Они же были в восхищении, дивились и хвалили их службу. И призвали их цесари Василий и Константин, и сказали им: «Идите в землю вашу», и отпустили их с дарами великими и с честью. Они же вернулись в землю свою. И созвал князь бояр своих и старцев, и сказал Владимир: «Вот пришли посланные нами мужи, послушаем же все, что было с ними», — и обратился к послам: «Говорите перед дружиною». Они же сказали: «Ходили прежде всего в Болгарию, смотрели, как они молятся в храме, называемом мечетью. Стоят там без пояса и, сделав поклон, садятся и глядят туда и сюда, как безумные, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не хорош закон их. И пришли мы к немцам и видели их службу, но красоты не видели никакой. И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали мы — на небе или на земле: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, — знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь жить». Сказали же бояре: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы бабка твоя Ольга крещения, а была она мудрейшей из всех людей». И спросил Владимир: «Где примем крещение?» Они же сказали: «Где тебе любо».
…Значение религиозной и культурной преемственности от Византии, стало мощным импульсом в развитии искусства, прежде всего, иконописи, ремесел, письменности и государственного устройства, в последствии сформировав собственное историческое самосознание. Мировоззренческие установки русского народа в разные периоды исторического процесса опирались на истины православной веры. Во многом благодаря этой твердой духовной опоре наши великие предки смогли сохранить и пронести через века тот опыт и те ценности, которые в современном Российском обществе мы почитаем как священное наследие: стремление к справедливости, помощь униженным и оскорбленным, всемирная отзывчивость, доброта, соборность, консерватизм. Кстати, именно поэтому социалистический идеал, революция 1917 г., провозгласившая идеи равенства, братства получили столь широкую поддержку в нашей стране в начале прошлого века», — заключил Евгений Геннадьевич Белан.
Участникам заседания было предложено обсудить взаимоотношения церкви и государства в ХХ веке. В качестве отправной точки обсуждения Андрей Андреевич Соболев озвучил отрывок из книги современного философа С.Г. Кара-Мурзы «Советская цивилизация. Часть 1»: «Один из вопросов, часто задаваемых во время выборов избирателями кандидатам от КПРФ — отношение к религии. Говорят: большевики взрывали храмы и расстреливали священников. А что будет, если они снова придут к власти? На этот вопрос кандидаты обычно отвечают так: нынешние коммунисты другие. Теперь даже устав КПРФ разрешает члену Партии быть верующим — чего же еще? Еще вспоминают, что секретарь райкома помогал отремонтировать храм и что «у меня, коммуниста, бабушка была верующая, а я ее не обижал». Иной раз, даже упомянут, что «моральный кодекс строителей коммунизма» — это те же десять заповедей. Что коммунисты сегодня — это как бы просто светские христиане.
На этом диалог обычно кончается, и вроде бы вопрос снят. На мой взгляд, это не так. Ведь следовать заповеди «не укради» — вовсе не значит быть религиозным человеком. Я бы даже сказал, что эти обычные ответы — не о том, они оставляют у людей смутное разочарование. Более того, я считаю, что эти ответы неверны. Коммунизм — стремление устроить справедливую жизнь на земле, а Православие — о душе и совести. 0ни, могут быть вместе, но не могут сливаться, не могут замещать друг друга.
Я вижу проблему по-другому. Религиозный вопрос был главным в перестройке, этой прелюдии к реформе Гайдара-Чубайса. Недаром А.Н. Яковлев твердил о Реформации России. Но главным он был совсем в другом плане, взорванными храмами только отвлекали от сути. Если бы удалось сломать религиозное чувство русского народа, дело реформаторов было бы решено. Но этот слом не удался. Как же стоит вопрос? Главный конфликт — не в столкновении большевиков с той организацией (Церковью), в которой оформлялись конкретные конфессии. Хотя это было, конечно, драматическое столкновение. Но несравненно более глубокой является борьба внерелигиозного мироощущения с любым религиозным чувством. Такой борьбы большевики не вели никогда, а вот рыночное общество ведет ее с самого своего возникновения».
Наши коллеги пришли к выводу, что русские коммунисты никогда не подавляли религиозного чувства, не посягали на него, они сами были его носителями. Советский человек был (и в большинстве своем остался) глубоко религиозным человеком. Ведь основой религиозного чувства является особая способность человека чувствовать, воспринимать сокровенный, священный смысл событий, действий, отношений. Это главное, а не вера в какого-то конкретного бога.
Такой человек ощущает священней смысл хлеба и земли, тайный смысл рождения, болезни, смерти. Для него может иметь священный смысл Родина, армия, даже завод, построенный жертвами отцов. Такой человек чувствует долг перед мертвыми и слушает их совет при решении земных дел. Говорят, что у тех, кто обладает такой способностью, есть «естественный религиозный орган». У советских людей, включая атеистов, этот орган был очень развит — и даже хорошо изучен нашими противниками. Они его и использовали и разрушали все последние пятнадцать лет.
Что мы наблюдаем сегодня в рыночном обществе, пришедшем на смену коммунистическому? Мы видим именно последовательное уничтожение в человеке «естественного религиозного органа», удушение самой способности к религиозному чувству, покушение на духовную кастрацию вовлеченного в рыночные отношения человека. И, симметрично большевикам, взрывавшим здания церквей, «рыночники» могут строить и ремонтировать церкви — и в то же время быть душителями религии.
Вебер поясняет, почему так случилось: «Капиталистическое хозяйство не нуждается более в санкции того или иного религиозного учения и видит в любом влиянии церкви на хозяйственную жизнь такую же помеху, как регламентирование экономики со стороны государства. Мировоззрение теперь определяется интересами торговой или социальной политики. Тот, кто не приспособился к условиям, от которых зависит успех в капиталистическом обществе, терпит крушение или не продвигается по социальной лестнице. Капитализм, одержав победу, отбрасывает ненужную ему больше опору». Изживание религиозного органа у человека Запада создавало вакуум, который заполнялся идолами, например, идолом прогресса».
В заключительной части участники политклуба обсудили опасности неоязычества как, якобы, возвращения к истокам, отметили опасности, которые оно несет. Было озвучено мнение лидера Партии Великое Отечество Николая Викторовича Старикова по данному вопросу:
«Когда Советский Союз был разрушен, было придумано 14 историй для 14 народов. На Украине — во всем виноваты русские. В Молдавии — во всем виноваты русские. В Узбекистане — во всем виноваты русские и т. д. Проблема была с русской историей. Надо было написать, кто виноват. Для начала — во всем виноват был Сталин. Но, согласитесь, долго на этой личности невозможно разрушать государство. Немножко стали виноваты Иван Грозный с Петром I. А потом нужно было придумать что-то такое, что бы перечеркнуло российскую государственность сразу.
И придумали и сказали: все было не так! Злые Романовы переписали всю историю, исказили все летописи, и ничего не было. Пошло ответвление этого же. Нам стали говорить, что православие — это было самое плохое в истории России. Но именно с православием Россия обрела нынешние границы, стала империей и возник вот этот русский дух, который мы сегодня знаем. Потом они говорят: а давайте вернемся к «корням». Вопрос: к каким корням? Уже много веков Россия есть такая, какой мы её знаем. Мы её такой любим. Она такой выросла. Она стала большой, сильной, уникальной цивилизацией. Почему мы сегодня должны все это перечеркнуть и отказаться? А я вам отвечу: потому что нашим британским «партнерам» так хочется, чтобы мы отказались. Так же, как отказались от коммунизма. Последствия будут катастрофические».
Подводя итоги разговора о значении православия, собравшиеся пришли к заключению, что православие является консолидирующей силой, способной объединить разные слои населения и людей разных национальностей, является неизменным субъектом, задающим из поколения в поколение нравственные идеалы, залогом всех побед и достижений России на мировой арене.