Предлагаем вашему вниманию статью кандидата юридических наук Максима Ивановича Орешкина, поясняющую последствия либерализация уголовной ответственности за экономические преступления в России.
В общественном сознании сложилось устойчивое мнение о том, что экономическому развитию нашей страны во многом препятствует излишнее давление на бизнес со стороны правоохранительных органов, что выражается в рейдерских захватах, возбуждении «заказных» уголовных дел. В средствах массовой информации еще на слуху громкие уголовные дела, которые многими воспринимаются как способ передела собственности, а не стремление государственных органов навести порядок в предпринимательской сфере. Начиная с 2009 г., в период президентства Д.А. Медведева, в стране наметилась отчетливая тенденция на гуманизацию уголовной политики в сфере противодействия экономическим преступлениям. С легкой руки Президента прижилось выражение: «Не надо кашмарить бизнес».За двадцать лет существования Уголовного кодекса Российской Федерации, пожалуй, наибольшему реформированию подверглась система уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за экономические преступления, в том числе и в предпринимательской сфере. Изменения уголовного законодательства, направленные на формирование благоприятной экономической среды и защиту бизнеса, принято называть его либерализацией. Либерализация в экономическом смысле — это расширение свободы экономических действий хозяйствующих субъектов, снятие или сокращение ограничений на такую деятельность. Соответственно либерализацией в уголовно-правовом смысле является расширение прав подозреваемых (обвиняемых), юридических лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства, смягчение санкций за экономические преступления, сужение круга уголовно-наказуемых деяний.По прошествии девяти лет с момента начала гуманистического реформирования в этой сфере уголовное законодательство претерпело ряд существенных изменений. Изменилась и практика деятельности правоохранительных органов. В настоящее время можно подвести некоторые итоги происходящего процесса. За указанный период времени изменения коснулись более 80% составов экономических преступлений. Из Уголовного кодекса исключены такие составы преступлений как лжепредпринимательство, обман потребителей, заведомо ложная реклама. Товарная контрабанда после своей полной декриминализации в 2011 году получила новую жизнь уже на следующий год, став преступлением против общественной безопасности. Сфера применения многих составов экономических преступлений, была значительно сужена, за счет изменения редакций статей и повышения нижней границы таких понятий, как крупный и особо крупный ущерб, размер дохода, сумма налоговой недоимки и т.п. И конечно, широко этот процесс коснулся смягчения санкций по подавляющему числу составов экономических преступлений. Необходимо отметить, что процесс либерализации происходит параллельно с процессом криминализации в экономической сфере. Так в главу 22 Уголовного кодекса было включено более 30 новых составов преступлений, в различных сферах экономических отношений: рынок ценных бумаг, валютные операции, оборот алкогольной продукции, уплата налогов и сборов, создание и функционирование юридических лиц. Только за последние неполные четыре года с 2015 до октября 2018 г. глава менялась законодателем тринадцатью федеральными законами. По меткому выражению видного ученого, профессора уголовного права А.В. Наумова: «У будущего историка может сложиться впечатление, что Дума была уголовно-правовой».
Если в самом начале процесса либерализации экономических преступлений у него было больше сторонников, общество воспринимало это как насущное благо, то вторая половина этого пути все больше обусловлена критическими высказывания в научно-практической среде относительно происходящих изменениях уголовного законодательства.
Оценивая все принятые новеллы в совокупности можно выделить как положительные, так и отрицательные стороны процесса либерализации. К числу положительных моментов стоит отнести изменение законодательства в сфере избрания меры пресечения предпринимателям, обвиняемых в совершении экономических преступлений. Мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении данной категории лиц избирается только в исключительных случаях, что повлекло заметное сокращение таких фактов в последние годы. Несмотря на то, что в данном вопросе еще достаточно проблем, которые решаются по-разному, в целом такой подход оправдан. Свобода должна быть дороже денег. Наконец-то появились в Уголовном кодексе составы преступлений за незаконное образование (создание, реорганизацию) юридического лица на подставных лиц и незаконное использование документов таких организаций. Нельзя не отметить реализуемый комплексный подход законодателя в охране общественных отношений в сфере оборота алкогольной продукции, стремлении защитить рынок ценных бумаг и др. Другой положительный крен намечается в изменении подхода в назначении наказаний. Провинившиеся перед уголовным законом предприниматели стали больше нести имущественных наказаний, в виде возросших штрафов. Во главу угла пытаются ставить реальность исполнения назначенного наказания и компенсационный принцип за причиненный ущерб, особенно это эффективно начинает работать в сфере налоговых преступлений. Но и здесь проблемы остаются. Направление задано верное, но пути слишком извилисты, что затрудняет достижение поставленных задач. Для стимулирования позитивного поведения осужденных за экономические преступления и активизации процесса возмещения причиненного вреда неизбежно усиление наказаний в виде реального лишения свободы. По-прежнему конфискация имущества как отдельный вид наказания отсутствует, в том числе и за экономические преступления, совершенные организованными преступными группами (организациями), либо имеющими коррупционную составляющую.
В тоже время особую обеспокоенность вызывает качество принимаемых уголовно-правовых норм, их проработанность. К сожалению, законотворческий процесс опережает правоприменительный, что приводит к рождению «мертвых норм». Наличие достаточно большого количества неработающих статей в главе 22 Уголовного кодекса можно условно отнести к нейтральным результатам процесса либерализации, согласившись с тем, что новая норма должна прижиться, всегда есть возможность ее совершенствования, но что делать с авторитетом Уголовного закона в глазах научных и практических работников, который, с каждым годом падает?
Для наглядности сказанного мною был проведен выборочный статистический анализ ряда относительно новых составов преступлений в сфере экономической деятельности и приведены официальные данные Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации по количеству осужденных лиц, начиная с 2015 года и до 1 полугодия 2018 года.
Статья 170.2 УК РФ — внесение кадастровым инженером заведомо ложных сведений в межевой, технический план, акт обследования, проект межевания земельного участка, либо карту-план территории (введена Федеральным законом от 13.07.2015 № 228-ФЗ). Только в 2017 году по данной статье был осужден 1 человек, а в 2015, 2016 и 1 полугодии 2018 г. таких лиц не было. Несмотря на то, что введение данной нормы в Уголовный кодекс оправдано, общественная опасность таких деяний сомнений не вызывает, но сама конструкция свела на нет ее применение, поскольку момент окончания преступного деяния неразрывно связан с причинением крупного ущерба гражданам, организациям или государству. Прямая причинно-следственная связь между преступными деяниями кадастрового инженера и наступившими последствиями в виде, например, утраты собственности на недвижимость, земельный участок, представляется туманной и трудно доказуемой. На лицо ошибка законодательной конструкции. Наказывать надо за сам факт подделки документа, а не за его последствия.
Статья 178 УК РФ — монополистические действия и ограничение конкуренции. Начиная с 2015 г. по 1 полугодие 2018 г. по этой статье не было осуждено (оправдано) ни одного человека. Уникальность данной нормы состоит в том, существуя в Уголовном кодексе изначально, она, начиная с 2009 года, дважды была изложена в новых редакциях, видимо с целью ее реанимирования. Несмотря на это показатели ее применения по-прежнему остаются нулевыми. Можно снова пенять на недостатки законодательной конструкции, а может быть следует признать необходимость декриминализации данного состава преступления и ограничиться более активным применением административных санкций, то есть наказывать крупными штрафами, приостановлением деятельности, вплоть до полного ее запрета?Статьи 185.1 – 185.5 были введены в Уголовный кодекс Федеральным законом от 30.10.2009 г. Появление новых статей в главе 22 Уголовного кодекса было обусловлено стремлением навести порядок в сфере оборота ценных бумаг, защитить права их законных владельцев и широкого круга лиц, в том числе и государства. Данный закон получил название «антирейдерский», поскольку его принятие имело целью воспрепятствовать рейдерским захватам на более ранних их стадиях. Статистика показывает, что по пяти статьям из шести, начиная с 2015 года по настоящее время, судами не было рассмотрено ни одного уголовного дела и только по статье 185.5 — фальсификация решения общего собрания акционеров или решения совета директоров хозяйственного общества за последние три с половиной года судами рассмотрены уголовные дела в отношении менее чем 20-ти лиц, причем подавляющая часть уголовных дел были в суде прекращены. Причины такой низкой эффективности «антирейдерского пакета» носят как объективный, так и субъективный характер. Правоохранительные органы не готовы к расследованию и рассмотрению таких уголовных дел, требуется узкая квалификация следователей и судей, а также большой временной ресурс. Количество недружественных захватов предприятий заметно снизилось на фоне общего экономического кризиса. Но и диспозиции этих составов преступлений, а также санкции по ним далеки от совершенства.
Огромный имущественный ущерб, который трудно сопоставить с какими-либо другими преступлениями, влекут манипулирования на рынке ценных бумаг, уголовная ответственность за которые предусмотрена в статье 185.3 Уголовного кодекса РФ. Значительные успехи в области уголовно-правовой охраны достигнуты в ряде зарубежных стран, о чем можно судить из средств массовой информации и громким уголовным делам, закончившихся вынесением суровых приговоров. В нашей стране ситуация принципиально иная. По официальной статистике Судебного департамента при Верховном Суде РФ нет данных об осужденных (оправданных) лицах по этой статье, начиная с 2010 г. В электронной базе данных государственной автоматизированной системы «Правосудие» данные сведения также отсутствуют. И это несмотря на то, что с 2010 г. Банком России регулярно фиксируются факты манипулирования рынком, которые публикуются на его официальном сайте. Количество же возбужденных уголовных дел по данной статье ничтожно мало, по году носит единичный характер. Все возбужденные уголовные дела прекращаются еще на стадии предварительного следствия.
В 2013 году Басманным районным судом города Москвы впервые был осужден за манипулирование стоимостью акций ОАО «Финкоминвест» Олег Кузнецов и приговорен к 3 годам лишения свободы и штрафу 200 тысяч рублей. И то его действия были квалифицированы не по ст. 185.3 УК РФ, а по ст. 159 ч. 4 УК РФ — мошенничество. Для сравнения в США в 2010 году следователи ФБР в ходе одной только операции под названием «Подорванное доверие» предъявили обвинения более чем 500 участникам рынка ценных бумаг за искусственное повышение цен на акции и в проведении валютных махинаций. Сумма выявленного ущерба составила 8,3 мдрд. долларов США.
В июле 2009 г. был вынесен, пожалуй, самый нашумевший приговор американскому 71-летнему финансисту Бернарду Мэдоффу за манипуляции на рынке ценных бумаг и отмывание денег. Это дело нарекли «аферой века». Доказанный ущерб составил более 50 млрд. долларов США, а приговор бизнесмену — 150 лет тюремного заключения с конфискацией имущества на сумму 170 млрд. долларов США. При аналогичных обстоятельствах в нашей стране Бернард Мэдофф, будучи осужденным по ст. 185.3 УК РФ, мог отделаться штрафом в размере до 1 млн. рублей или, на самый худой конец, лишением свободы сроком до 7 лет.
Статья 200.3 была введена в Уголовный кодекс Российской Федеральным законом от 01.05.2016 г. и устанавливает уголовную ответственность за нарушение требований законодательства об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости. С момента принятия данной нормы судами пока также не было рассмотрено ни одного уголовного дела по данной статье, что отчасти можно объяснить длительными сроками расследования и судебного разбирательства по данной категории дел. Уголовная ответственность предусмотрена за незаконное привлечение денежных средств граждан в долевом строительстве в крупном размере, то есть в сумме, превышающей три миллиона рублей, и в особо крупном размере — более пяти миллионов рублей. Примечание к данной статье предусматривает специальное основание для освобождения лица от уголовной ответственности, если сумма привлеченных денежных средств возмещена в полном объеме и (или) если указанным лицом приняты меры, в результате которых многоквартирный дом введен в эксплуатацию. С одной стороны данная норма призвана, прежде всего, стимулировать поведение недобросовестных застройщиков и каким-то образом разрядить проблемы обманутых дольщиков. С другой стороны возникают проблемы в разграничении этого состава преступления с мошенничеством, а учитывая то, что санкции по этой статье в разы меньше чем по составам мошенничеств, то такой подход создает мошенникам лазейку для избежания сурового наказания. Но есть в этой коварной норме еще одна опасность – формально под действия статьи подпадают любые нарушения законодательства о долевом строительстве жилья, допущенные при приеме денежных средств от граждан, начиная от отсутствия разрешения на строительство, заканчивая непредоставлением гражданину полной и достоверной информации об объекте строительства, причем даже в отношении всего одной сделки на сумму, превышающую 3 миллиона рублей. Оснований для признания застройщика недобросовестным может и не быть, но состав преступления в его действиях уже имеется. Такая конструкция нормы может привести, если уже не привела, к ошибкам и злоупотреблением в деятельности правоохранительных органов, оказании излишнего давления на бизнес. Поэтому нулевые статистические показатели осужденных лиц по данной статье невольно вызывают смешанные чувства.Аналогичная проблема кроется в статье 172.2 Уголовного кодекса Российской Федерации — организация деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества физических лиц и (или) юридических лиц в крупном размере. Данная норма была введена в действие Федеральным законом от 30.03.2016 г. № 78-ФЗ и предусматривает уголовную ответственность за создание так называемых «финансовых пирамид». До принятия данной нормы действия виновных лиц квалифицировались по статьям мошенничества, и виновные лица имели все шансы быть подвергнутыми наказанию в виде реального лишения свободы до 10 лет. Санкции статьи 172.2 УК РФ значительно ниже и предусматривают в качестве максимально возможного наказания штраф 1,5 миллиона рублей, либо 6 лет лишения свободы. Либерализация уголовной ответственности за создание финансовых пирамид очевидна. Оправдано ли это? С точки зрения простых наивных граждан, конечно нет! А с позиции государства? Выгоден ли ему такой финансовый инструмент регулирования денежной массы населения?Не могу не коснуться вскользь последнего изменения в Уголовный кодекс – установление уголовной ответственности за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста. Федеральным законом от 03.10.2018 г. в Уголовный кодекс введена новая статья 144.1. Принятие данной нормы обусловлено, прежде всего, политическими мотивами, о которых нам судить не приходиться. Но любой даже политически мотивированный нормативный акт не должен входить в противоречия с основным Законом страны – Конституцией России. В данном же случае, на мой взгляд, несоответствия имеются. Необоснованный отказ в приеме на работу или увольнение, например, инвалида, многодетного отца или матери уголовную ответственность не влекут, а лица предпенсионного возраста — совсем другое дело. Если это деяние и является общественно опасным, в чем лично я сомневаюсь, то почему таковым не являются все вышеперечисленные действия? В чем дискриминация? Не исключаю, что ответ на этот вопрос придется дать в свое время Конституционному суду Российской Федерации. Существующая уже 20 лет в Уголовном кодексе статья 145 — необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, практически не применяется. Количество лиц, осужденных по данной статье, начиная с 2015 по 1 полугодие 2018 г. составляет всего 2 человека. У государства помимо Уголовного кодекса имеются достаточный арсенал для противодействия такому роду правонарушений. Еще Вольтер говорил: «Многочисленность законов в государстве есть то же, что большое число лекарей: признак болезни и бессилия».Очередным шагом в направлении либерализации уголовной ответственности за преступления в предпринимательской сфере стало появление в декабре 2011 г. статьи 76.1 – «Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности». Лицо освобождается от уголовной ответственности, если совершило преступление впервые; полностью возместило потерпевшему ущерб от преступления и перечислило в федеральный бюджет денежное возмещение в размере двукратной суммы причиненного ущерба или полученного дохода (до 2017 года речь шла о пятикратной сумме). Данная норма призвана, с одной стороны, облегчить деятельность предпринимателей, с другой стороны, компенсировать потерпевшим причиненный им вред от преступлений, и, наконец, пополнить государственный бюджет за счет раскаявшихся преступников. Но на практике указанные новеллы работают лишь в единичных случаях. Большинство преступлений в сфере предпринимательской деятельности относятся к категории преступлений небольшой тяжести, срок давности привлечения к уголовной ответственности по которым составляет всего два года с момента совершения преступления. Учитывая то, что уголовные дела экономической направленности требуют длительного времени их расследований и судебных разбирательств, исчисляемых годами, еще до окончания таких дел срок давности истекает, что является безусловным основанием для их прекращения по заявлению обвиняемого лица. Но даже если суд успевает признать такое лицо виновным и приговор в отношении него вступает в законную силу, реальное наказание в виде штрафа, как правило, во много раз (нередко в сотни и тысячи раз) меньше суммы причиненного ущерба. Поэтому возмещать имущественный вред потерпевшему и оплачивать государству еще двукратную стоимость такого вреда, то есть оплачивать ущерб трижды, преступнику нет резона. В итоге благие начинания превратились в мертвый груз. Вышесказанное подтверждается и статистическими показателями Судебного департамента при Верховном Суде России. Начиная с 2015 года, по ч. 2 ст. 76.1 УК РФ были освобождены от уголовной ответственности всего два лица. На мой взгляд, причина также во многом заключается в конкуренции оснований освобождения от уголовной ответственности, когда прекратить уголовные дела можно без выплаты трехкратной стоимости ущерба по экономическим преступлениям небольшой и средней тяжести: деятельное раскаяние, примирение сторон, судебный штраф. То есть для нарушителя есть выбор, как сэкономить свои денежные средства и получить тот же результат за меньшие деньги или вообще бесплатно. Следовательно, чтобы это основание освобождения от уголовной ответственности работало надо сделать его единственным или наиболее выгодным для провинившегося перед Законом лица, при наличии обязательных условий. В итоге и потерпевшие получат полное возмещение ущерба, и государство исполнит свой долг, защитив права последних и пополнив свой бюджет, и преступник будет прощен, получив хороший урок и серьезные финансовые издержки.Подводя итог сказанному необходимо отметить, что объявленный в 2009 году курс на либерализацию уголовной ответственности за экономические преступления, характеризуется активной законотворческой деятельностью, приводит к усложнению применения новых уголовно-правовых норм, возникновению правовых коллизий. Не стоит переоценивать либерализацию как одного из способов формирования здоровой предпринимательской среды и развития экономики в целом. Согласно исследованиям, проведенным профессором Международного юридического института, доктором юридических наук В.И. Гладких либерализация уголовного законодательства в сфере противодействия экономическим преступлениям на состояние макроэкономических показателей в стране практически не влияет. Уровень профессионализма у сотрудников, занимающихся судебно-следственной практикой по делам о преступлениях в сфере экономики, за последние годы не претерпел ощутимых изменений. Таким образом, приоритетными направлениями в процессе изменения уголовного законодательства в области экономических преступлений видятся повешения качества принимаемых норм и профессионального уровня сотрудников правоохранительных органов.
Орешкин М.И.
P.S. — Предыдущие материалы данного автора: